— [Интервьер] Что происходит на свете?
— [АРТЁМАТИ] А просто зима.
— [Интервьер] Просто зима, полагаете вы?
— [АРТЁМАТИ] Полагаю.

Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю в ваши уснувшие ранней порою домА.

— [Интервьер] Что же за всем этим будет?
— [АРТЁМАТИ] А будет январь.
— [Интервьер] Будет январь, вы считаете?
— [АРТЁМАТИ] Да, я считаю.

Я ведь давно эту белую книгу читаю, этот, с картинками вьюги, старинный букварь.

— [Интервьер] Чем же все это окончится?
— [АРТЁМАТИ] Будет апрель.
— [Интервьер] Будет апрель, вы уверены?
— [АРТЁМАТИ] Да, я уверен.

Я уже слышал, и слух этот мною проверен, будто бы в роще сегодня звенела свирель.

— [Интервьер] Что же из этого следует?
— [АРТЁМАТИ] Следует жить, шить сарафаны и легкие платья из ситца.
— [Интервьер] Вы полагаете, все это будет носиться?
— [АРТЁМАТИ] Я полагаю, что все это следует шить.

Следует шить, ибо сколько вьюге ни кружить, недолговечны ее кабалА и опАла.
Так разрешите же в честь новогоднего бала руку на танец, сударыня, вам предложить!

Месяц — серебряный шар со свечою внутри, и карнавальные маски — по кругу, по кругу!
Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку,
и — раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три!..

раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три!